У памятника Есенину
Что ты друг-поэт не весел?
Что печален, не поёшь
Деревенских наших песен
Про черемуху и рожь.
Глянь на избы вековые
Что над речкою стоят,
Не твои ли родовые
Колыбельные края?
Да неужто ли не манит
Тебя розовый рассвет,
Прогуляться при тумане
По серебряной росе?
Ты послушай: в перелесках
В упоеньи соловьи
Распевают снова песни,
Не любимые ль твои?
И кукушкиным рыданьем
Оглашаются опять
Зеленеющие дали,
Ты не хочешь погадать?
Сколько птица насчитает
Напророчит жизни лет,
А поэт не отвечает –
Равнодушным стал поэт…
Пусть рубашка нараспашку,
Не застудит камень-грудь,
А в глазах давно уставших
Только каменная грусть.
Не гадай ему кукушка
Не старайся, смысла нет
Не тревожь поэту душу,
Ему вечно тридцать лет.
***
Золотистый день осенний
Тянет нити паутин,
На устах Сергей Есенин
В день поэтовых родин.
Погляжу я на березки,
В них мерещится поэт:
Золотистая причёска,
Грудь рубахою белеет.
Ветер челкою играет,
Открывает светлый взор,
Даже слышу, как вздыхает,
Глядя в осени простор.
Чую теплое дыханье
И льняной рубахи дух.
И ладонью осязаю
Теплоту спокойных рук.
И гляжу, гляжу, гляжу я
В васильковые глаза,
И на лист берез ажурных
В золотистых волосах…
Только, это не Есенин,
Это трепет паутин,
Ворожба берез осенних
В день поэтовых родин.
***
Я поеду в рязанский край
В то село, над рекою Окой,
Где рябина главою качает,
И черемуха машет рукой.
В то село, где стоит изба
В три окна, перед ней плетень,
Частокол, дровенник, амбар,
И березы старинной сень.
В той избе на стене часы,
Занавесочки на окне,
И пылинки в лучах косых
На старушечьем шушуне.
За окошком белёный храм
Небеса, облака, облака,
И высокие берега,
И неспешно течет Ока.
Я поеду, там журавли
Будут песню-печаль кричать
И калитка петлёй скулить,
И часы на стене стучать.
Я уеду в пределы наши,
И пригрезится мне во сне
Словно кто-то рукою машет
В том селе, в той избе, в том окне…
***
У калитки тополь
Листьев накидал,
Старый, серый, тёплый,
В дождик, в холода.
Я иду по тропке
В дворик за плетень
И касаюсь робко
Серебристых стен,
На крыльцо, ступени,
Открываю дверь,
И ступаю в сени,
И в избу теперь.
А в избе покойно
Лад и тишина,
С лампою зелёной
Столик у окна.
Белая скатёрка,
Строчки на листе,
А за переборкой
Мягкая постель.
Коврик домотканый
В спальне на полу.
Образок Казанский
В горнице, в углу,
Рушники да верба,
И оклада блеск,
Брёвна цвета хлеба,
И нательный крест.
Тополь за окошком
Листьев накидал
Мне на путь-дорожку,
Веткой помахал.
До свидания, тополь!
Свижусь ли с тобой?
Я листочек теплый,
Увезу с собой.
Буду я листочек
Бережно хранить
Меж страниц и строчек
Чтобы не забыть,
Облетевший тополь,
Старый — сотня лет,
Что рукою теплой
Посадил поэт.
***
Говорил-предрекал Есенин
Высоко подбородок задрав:
«Я последний поэт деревни…»
Но я думаю, был не прав.
Ещё пишут мужицкие руки
О бессмертной крестьянской Руси,
Ещё стонут гармоники звуки
Разрывая небесную синь.
И пускай, передохли все кони
И рассыпались избы в прах,
Но Есенина ещё помним,
И плевать, что он был не прав.
Если живы ещё деревни,
Если есть кого печкам греть,
Должен быть и такой бездельник
Что про жизнь эту будет петь.
***
О, если всё же не истлеют
Через века стихи мои,
Так знай, читатель, не жалею
Тех дней, что тратил я на них.
Я беззаветно и усердно
Стихосложению служил.
Не угождая трубам медным,
Я этим жил.
И не прельстился я стихами,
Что ныне пишет легион
Поэтов, в этом фимиаме
Словесном видел эталон.
Иного было и не надо -
Я рад, что так устроил Бог,
Что в жизни стали мне отрадой:
Есенин, Пушкин, Блок.
Автор публикации
