автор: Яхин Радик Сайфетдинович
В словах любви – мелодия дождя,
И вальса звук, что сердце обжигает.
Ты предо мной, как светлая заря,
В намокшем платье, что едва скрывает
Твой нежный стан, и трепетность души,
Что в танце этом мне раскрылась вся.
В башкирских степях, в вечерней тиши,
Любовь моя, как горная роса.
Сирени цвет, и терпкий аромат,
Смешались с запахом земли и влаги.
И каждый взгляд твой – словно звездопад,
В душе моей рождает грозы, бури.
Пусть тушь течет, и пряди мокрых кос
Прилипли к щекам, – ты всё равно прекрасна.
И этот миг, что нам судьба преподнесла,
Навек в душе моей останется ясным.
Танцуешь вальс, и капли бьют в лицо,
А я ловлю их, словно поцелуи.
И кажется, что времени кольцо
Замкнулось здесь, и больше не колдует.
Во снах моих ты будешь танцевать,
Под этим дождем, в сиреневом тумане.
И сердце будет вновь огнем пылать,
В твоем чуть слышном, нежном покаянии.
***
Сергей Есенин – не просто имя, звук,
А эхо Родины, березовый мой друг.
Сто тридцать лет прошло, а голос все звучит,
В полях России, где душа его летит.
Он был не ангел, нет, он был земной,
С душой мятущейся, израненной тоской.
Любил он яростно, страдал он глубоко,
И в каждой строчке – сердца уголек.
Не повторю я про рязанские поля,
Про клен, что под окном грустит, скорбя.
Я вижу в нем не мужика в лаптях,
А нерв оголенный, боль в его глазах.
Он – бунтарь, он – лирик, он – поэт,
В ком Русь крестьянская нашла свой силуэт.
Он чувствовал природу, как никто другой,
И боль ее вплетал в свой стих живой.
Он пил, гулял, любил, страдал, писал,
И в этой жизни сам себя терзал.
Искал он истину, метался в темноте,
И свет нашел лишь в собственной беде.
Сегодня, в этот юбилейный год,
Его поэзия, как вечный хоровод,
Кружит над нами, будит наши души,
И шепчет тихо: “Слушай, слушай,
слушай…”
Он жив, пока мы помним наизусть
Про “отговорила роща золотая” грусть.
Он жив, пока в закатном алом свете
Мы видим Русь, как видел ее Есенин.
И пусть твердят, что век его прошел,
Его огонь в сердцах еще не остыл.
Он – вечный странник, вечный хулиган,
Поэт, что болью нашей был изранен.
Я б не спросил его про тайны бытия,
Я б просто молча посидел бы рядом я.
И слушал, как он шепчет про луну,
Про Русь, про жизнь, про вечную весну.
***
Я развязываю узел. Твой корабль,
Поймав рассветный ветер в паруса,
Растает вдали, как призрачный мой облик,
Что больше не коснется берега
Твоей души. Не буду больше тенью,
Лишь отголоском грусти, слабым сном,
Растворюсь в утреннем тумане, без следа.
Пусть ваша жизнь наполнится теплом,
Где солнце греет, не обжигая болью.
Любовь, что вам судьбой теперь дана,
Пусть будет чужда зависти и злобе,
И станет глубже, чем моя была.
Я отпускаю. Счастья вам… и сил.
***
Она ступает – и воздух словно мёд,
В нём платья шёлк, как вздох едва уловим.
В глазах не солнце – лучик золотой,
Что новый день рождает, неповторим.
На щеках – клюквы цветочь акварель,
В походке – дождь, танцующий по плитам.
Она не просто красота – секрет,
Что мир вокруг преображает дивным.
В её молчании – омута покой,
Где тайны спят, как жемчуг в глубине.
И если дарит радость – всей душой,
Как ветер травам, шепчущим в тишине.
***
Петербург – не взметенный ввысь кумир,
Скорее, сон, пробившийся сквозь мир.
Не явь, но отблеск в невской зыбкой мгле,
Где прошлое танцует на стекле.
Не вечность, нет, а миг, застывший в камне,
И шепот ветра в арке полусонной.
Здесь каждый камень помнит скрип сапог,
И каждый мост – не симфония, а вздох.
Дворцы – не грезы, а холодный блеск гранита,
Где гений зодчих с гордостью убитым.
В Эрмитаже, в зале дальней, тишина,
И “Даная” Рембрандта чуть видна.
Нева несет не серебро, а сталь,
И в ней – небес тревожная печаль.
Здесь воздух пахнет сыростью и сном,
И Пушкин – призрак – бродит под дождем.
Не дом – история, а трещина в стене,
И музыка – лишь эхо в тишине.
Не храм, а лабиринт, где бродит тень,
Над серой будничностью долгих дней.
Здесь дух свободы – ветер ледяной,
И сердце бьется с городом вразброд, порой.
Но верю я, сквозь сумрак и туман,
Тебя ждет не слава, а новый, дерзкий план.
Автор публикации
